Р. Мерцлину
Наша ночь темна как ливанский кедр,
как червонное золото в бездне недр,
и какие-то тайны летают всюду —
где тебе понять по каким долгам
ростовщица жизнь скоро взыщет нам —
на луну посмотришь — и бьёшь посуду.
Мог иметь сполна, только мало взял,
да и то не знаешь зачем таскал
и какого Господа ради...
Всё равно в Китае посадят рис,
а в России нам не заполнят виз,
но, однако, и не посадят.
И плывёт осётр с золотым брюшком.
а повертишь носом — и он с душком,
потому что грустит природа...
а в Египте люди не любят псов,
и скрипит история как засов
и меняется время года.
Вот и пей свой чай и ватрушку ешь
и гуляй пока не засветит плешь,
повторяя что жизнь бесценна...
не услышат здесь — в небесах поймут,
если правды нет — есть хотя бы суд,
он авансом даст непременно
может славы пыль, может звон монет,
на рассвете Зверя багряный цвет
иль венок Офелии бедной...
или жизнь вторую, а в ней — кино,
что идёт уже наяву давно:
про коня под попоной бледной…