Зима

В роскошном осени обозе
красив морщинистый отряд
сухой рябины на морозе
и снег летит как строчки в прозе
полуосмысленно подряд
и до чего ж я жизни рад
когда сугроб беру в охапку,
когда восторженно горят
столбов заснеженные шапки
и все собаки, вздёрнув лапки,
стоят в скверу за рядом ряд!
Я пьян от жизни, ибо есть
вино в её дыханьи влажном,
наркотик в шорохе протяжном,
когда под кошкой гнётся жесть
на домике одноэтажном.
Я обожаю мандарин,
который выскочил из сетки
моей задумчивой соседки
и пялит в небо как кретин
зелёный пуп своей манжетки.
Идёшь как рубль среди людей —
тебя все любят и боятся
к тебе небрежно прикасаться,
а ты шуршишь одеждой всей,
боясь меж ними потеряться,
и видишь спичек коробок:
потёртый вид, помятый бок —
лежит с наклейкой неизменной…
и вдруг на нём — лицо Елены,
от ветра волосы чуть вбок
и на тебя глядит надменно.