Братья Владимир и Петр Козловы более 15 лет проживали в 3-комнатной квартире в поселке Солнечный Ленинского района г. Саратова. Образ жизни, который они вели, даже с большой натяжкой нельзя было назвать одухотворенным. В основном братья пили все, что льется, и делали это достаточно часто. Не будучи обремененными семейными заботами из-за отсутствия таковых, братья постоянно приглашали в гости различные компании, причем каждый — свою. Из-за постоянных конфликтов по этому поводу братья пришли к выводу о необходимости размена на две отдельные квартиры, дабы каждый из них имел возможность принимать своих гостей на «своей» территории.
Неудивительно, что об этом их желании узнали сначала соседи, а затем «добровольцы», вызвавшиеся им «помочь» в столь нелегком, но довольно заманчивом вопросе. Роль помощницы взяла на себя некая Лариса Богомолова.
Представившись братьям как «независимый риэлтор» (видимо, столь замысловатое словосочетание должно было произвести сильное впечатление на Владимира и Петра), Лариса сказала, что для облегчения и ускорения обмена нужно продать 3-комнатную квартиру братьев, а уже затем на вырученные деньги купить две отдельные однокомнатные квартиры. Механизм осуществления этой «сделки» был предложен поэтапный: Лариса предложила младшему брату — Петру отказаться от участия в приватизации бывшей до того муниципальной квартиры в пользу старшего брата — Владимира. Затем Владимир должен был составить генеральную доверенность на приватизацию и продажу жилья, а в другой доверенности уполномочил бы названное ему доверенное лицо приобрести необходимые отдельные квартиры для каждого из братьев.
А поскольку, как уже было сказано, Богомолова была риэлтором «независимым», то есть ни в каких структурах по операциям с недвижимостью не числившаяся, а потому «светиться» не желавшая, то она решила предоставить почетное право быть представителем Козловых работавшему у нее неофициально в качестве водителя В.В. Гладких. Последний, не будучи искушенным в сферах, выходящих за пределы вождения автомобиля, не подозревая подвоха, любезно согласился на предложение своей работодательницы. Как впоследствии выяснилось, в качестве покупателя злополучной квартиры выступила некая Качанова Т.М. — пожилая, нигде не работающая женщина (видимо, такой же «покупатель», как Козловы — «продавцы»).
При этом ни в регистрационной палате, где оформлялась сделка, ни в дальнейшем в суде эту Качанову никто так и не увидел. «Рулила» ситуацией некая С.В. Максимова, которой в наиболее трудные минуты оказывал помощь ее муж — Максимов.
Какие же невероятные обстоятельства вынудили встретиться главных героев этой «темной» истории в суде?
А обстоятельства оказались простыми до банального. Братьев Козловых попросту, как это часто случается по отношению к выпивающим субъектам, «кинули». «Кинули» их на ту самую 3-комнатную квартиру, законными владельцами которой они еще недавно были.
При этом все действия «представителя покупателя» Максимовой, ее мужа Максимова (в прошлом оба они были работниками правоохранительных органов, но не прижились в этой системе, найдя более эффективный способ зарабатывать на жизнь) и находящейся сейчас в федеральном розыске Богомоловой, были на редкость слаженными и согласованными. Вот что удалось выяснить по этому поводу после того, как ситуацию несколько прояснил один из невольных участников аферы — В.В. Гладких.
— Когда Богомолова уговаривала Козловых оформить документы по ее сценарию, — пояснил Гладких в суде, — она постоянно их спаивала. Я возил их на машине, поэтому все прекрасно видел. Состояние, в котором они ездили по нотариальным конторам подписывать документы, не оставляло сомнений в том, что братья едва ли были способны воспринимать происходящие вокруг них события. Один из нотариусов, куда из привезла Богомолова, только бросив на них беглый взгляд и слегка потянув носом воздух, тут же отправил братьев и сопровождавшую их Богомолову в обратном направлении, справедливо заметив, что в таком состоянии, в котором находились Козловы, подписывать какие-либо документы — это безумие.
Однако, как это часто бывает, нашлись нотариусы не столь щепетильные, и доверенности, в результате подписания которых Козловы теряли всякий контроль над собственной квартирой, были ими подписаны. Остальное, как говорится, было делом техники.
В начале мая 2001 года Богомолова заехала за Гладких и сказала, что ее знакомые покупатели — супруги Максимовы, уже ждут в регистрационной палате оформления договора купли-продажи квартиры Козловых. А поскольку доверенным лицом Козловых в доверенности был указан именно Гладких, подписывать договор купли-продажи предстояло ему. В одном из кабинетов регистрационной палаты Гладких дали на подпись текст договора, из которого явствовало, что Гладких от имени Козлова продал квартиру Качановой в лице ее представителя Максимовой. А Максимова, по тексту договора, якобы передала Гладких 300 тысяч рублей. «А где же эти 300 тысяч?» — удивленно провозгласил Гладких. «Деньги в машине считает мой муж и Богомолова», — не растерявшись, ответила Максимова. «Будете подписывать договор?» — равнодушно спросила их регистратор. Гладких, ни разу раньше не попадавший в подобные ситуации, а потому привыкший доверять людям, махнул рукой и подписал договор, поспешив к машине, где ему должны были передать указанные в договоре деньги. «Все деньги уже у меня», — обрадовала его Богомолова, — завтра же едем покупать на них две однокомнатные квартиры Козловым». Супруги Максимовы загадочно улыбались. В тот момент Гладких расценил их улыбку как знак искренней радости за братьев, которым наконец-то удастся разъехаться.
Но ни на следующий день, ни через день, ни через неделю Козловым так ничего и не приобрели. Более того, практически сразу же после получения денег от Максимовых (если они вообще передавались, в чем тоже уверенным быть нельзя, так как сей факт никем засвидетельствован не был), Богомолова, как в известной сказке классика, «вдруг пропала, будто вовсе не бывала». Вместе с ней пропали и деньги, на которые Козловым было обещано приобретение жтлья.
— Мерзавка, — возмущались супруги Максимовы, — мы совершили с ней такое количество сделок, и никогда не возникало никаких проблем! Давайте ее искать.
Желание Максимовых найти Богомолову было вполне понятным. Ведь они, вопреки условиям договора, не передали денег Гладких, что автоматически влечет недействительность договора (после обращения потерпевшей стороны с иском в суд). Однако поиски Богомоловой не увенчались успехом. Многочисленные поездки в Волгоград и другие места возможного обитания Богомоловой оказались тщетными. По дороге Максимовы рассказывали оперативникам Волжского РОВД, сопровождавшим их во время поездок, как сильно Максимовы жалеют, что передали деньги за квартиру не Гладких, а Богомоловой, не имеющей официально никакого отношения к сделке. «Ведь теперь, — переживали Максимовы — договор признают недействительным, а деньги пропадут». Оперативники, как могли, утешали их, и обещали посодействовать в поисках аферистки.
Однако в жизни, как правило, не бывает безвыходных ситуаций. Нашелся выход и для супругов Максимовых. Правда, выход очень своеобразный. Через некоторое время они, не моргнув глазом, стали заявлять, что деньги, все до копеечки, передали лично Гладких, а Богомолову они, дескать, вообще не знают, и знать больше не хотят.
— Вот так номер, чтоб я помер! — остолбенел Гладких. — Куда же я дел эти 300 тысяч, которые и в руках-то не держал? — попытался он спросить Максимовых.
— А ты их сам Богомоловой и отдал, с ней и разбирайся! — не расстерялись Максимовы.
А для того, чтобы доказать, что слово и дело у них не расходятся, предъявили как «добросовестные приобретатели» от имени Качановой иск к Козловым об их выселении. Как уже было сказано в начале нашей печальной повести, выселении без предоставления другого жилья.
Братьям Козловым не оставалось ничего другого, кроме как искать защиту у адвоката, и они обратились за помощью к автору этих строк. Судебные баталии были очень жаркими. Напрасно и Козловы, и Гладких, и выступавшие в качестве свидетелей оперативники Волжского РОВД взывали к совести Максимовых и пытались убедить суд в абсурдности возникшей ситуации.
Максимовы были непреклонны: раз в договоре написано, что деньги были переданы ими Гладких, значит, так оно и было. А то, что работники милиции, ставшие невольными свидетелями их разговора в машине, где Максимовы утверждали обратное, так то всего лишь слова, а их к делу не пришьешь. А для большей убедительности Максимова вообще заявила, что один из свидетелей (сотрудник Волжского РОВД Михеев) по пути в Волгоград якобы вымогал у Максимовой взятку. Она же, человек принципиальный и кристально честный, ему денег не дала, в связи с чем у них осталась взаимная неприязнь, по причине которой Михеев ее и оговаривает.
Оставим это утверждение на ее совести (у Михеева, если он посчитает необходимым, существует возможность с помощью закона отреагировать на столь тяжкое и нелепое обвинение), хотя, наверное, такие понятия, как совесть и честь для людей, решающих столь беспардонным образом свои жизненные проблемы — такие анахронизмы, что и говорить об этом не стоит.
По ходатайству защитника Козловых суд был вынужден назначить им психолого-психиатрическую экспертизу. Бесспорно, все основания для этого имелись: вряд ли с позиции психиатрии можно считать логичными поступки людей, доверивших судьбу своего единственного жилья малознакомым «независимым риэлторам».
Выводы эксперта не были однозначными. «Особенности личности Козловых, — писали эксперты в своем заключении, — могли оказать существенное влияние, снижающее их способность правильно воспринимать события и смысл подписанных документов, при условии, что в тот период они находились в состоянии похмелья». И хотя на протяжении всего апреля, когда были подписаны все документы, предшествовавшие купле-продаже квартиры, Козловы были либо пьяны, либо «с похмелья», окончательный вывод экспертов был не совсем логичным: по их мнению, в целом Козловы должны были понимать смысл подписанных ими документов.
Ходатайство же защитника о проведении повторной экспертизы для конкретизации многих спорных моментов в заключении (к тому же, эксперты «забыли» расписаться об ответственности за заведомо ложное заключение), было судом проигнорировано. Видимо, при этом суд руководствовался принципом, что не стоит усложнять и без того непростое дело.
«В судебное заседание, — указала в решении судья Л.Э. Клиновая, рассматривавшая дело, — не было представлено бесспорных доказательств тому, что Козловых обманули. Несовпадение волеизъявления подлинной воли Козловых не усматривается, поэтому суд отвергает данные доводы». То есть, по смыслу написанного, Козловы сами желали наступления такого печального для них финала (ни квартиры, ни денег) и сознательно стремились к нему. Абсурд? Думается, выводы смогут сделать сами читатели.
В итоге Ленинский суд отказал Козловым в иске о признании договора купли-продажи квартиры недействительным и постановил «выселить их без предоставления другого жилого помещения». «То обстоятельство, что Козловы в настоящее время не имеют другого жилого помещения, — указал в решении суд, — не может служить основанием для признания договора купли-продажи квартиры недействительным, то есть повлиять на его законность».
Что ж, наверное, статья 40 Конституции РФ, гласящая, что каждый имеет право на жилище, никто не может быть произвольно лишен жилища, — действует на всей территории Российской Федерации, кроме Ленинского района г. Саратова...
Несмотря на кассационные жалобы и кассационный протест прокурора Ленинского района г. Саратова, просившего решение суда отменить как незаконное, 7 декабря 2001 года решение вступило в законную силу. Теперь, ближе к новогодним праздникам незадачливым братьям с тревогой предстоит ожидать прихода судебных приставов.
Ведь решение суда, вступившее в законную силу, может быть исполнено незамедлительно, независимо от времени года, если, конечно, суд не проявит благоразумия и не предоставит несчастным отсрочку исполнения решения суда. Но, судя по тому, как судьба уже обошлась с нефартовыми братьями, на снисхождение им особенно рассчитывать не приходится.
Если же сбудутся самые мрачные прогнозы (увы, основанные на непредсказуемости саратовской Фемиды), братья Козловы вполне могут встретить очередной Новый год под елкой где-нибудь на Театральной площади. И, как гласит известная народная примета, провести наступивший 2002 год да и многие последующие годы там же.
Станислав ЗАЙЦЕВ,
адвокат Волжской юридической консультации