КРОВАВАЯ ДРАМА НА ВОЛГЕ

Это кровавое событие, которое могло бы послужить сюжетом для триллера, произошло в нашем городе в 1910 году. Конфликт отцов и детей: обиженный сын и жестокий отец... Цена одна — кровь...

Недавно в городе произошло страшное убийство. 18-летний Николай Щука убил своего старика отца, 65-летнего Александра Викентьевича Щуку, мачеху Анну Эманнуиловну, 47 лет, и пятерых ее детей — своих братьев: Владимира — 11 лет, Сергея — 10 лет, Луку — 8 лет, Святослава — 5 лет и сестру Антонину — 4 лет.
Разыгралась эта кровавая драма часов в 11 вечера, когда его брат Георгий, гимназист 8 класса, был в театре, третьеклассник Михаил у кого-то в гостях, а самый младший, Павел, дома. Последний был очевидцем кошмарного убийства, которое он видел из-под дивана, куда он спрятался от страха. Булочник, сосед Щуки, рассказывает, что в 10.30 вечера, когда он уже собирался ложиться спать, с улицы раздался женский крик. Крик повторился: кто-то охал и звал полицейского. «Я крикнул ребят, — рассказывает булочник, — все мы выскочили во двор и бросились за ворота. На улице какая-то женщина (кухарка Щуки), охая, торопливо рассказывала постовому, что в доме Щуки несчастье: сын «поубивал» хозяина с хозяйкой и младших детей, что она услышала сначала крик маленькой дочки Щуки, а потом услышала журчанье крови и увидела через полуоткрытую дверь много трупов.
Полицейский свистками созвал двух других постовых, к ним присоединились соседи и прохожие — все направились к месту катастрофы.
Когда полицейские вошли в комнаты, держа револьверы наготове, то увидели вышедшего к ним навстречу в окровавленной рубашке, босиком, второго сына Щуки, Николая, который при виде обращенных на него револьверов встретил их успокаивающими словами, показывая руки: «Не бойтесь! Видите: у меня ничего нет. Я сделал, что надо было, и сам вам отдамся. Я погиб, зато хоть другим будет легче жить на свете».
Его арестовали.
Около 10 часов утра приехал на извозчике третий сын Щуки, гимназист 8 класса. Потрясенный ужасным несчастьем, он, говорят, воскликнул: «Там (в театре) Кара Божья и здесь то же самое». И тут же разрыдался.
Вид трупов и вся квартира, залитая кровью, ужасны. Головы у всех жертв раздроблены. С вывалившимися мозгами, везде лужи крови, все предметы запачканы ею...
Выяснилось, что Николай убивал всех спящими, орудием, которое долго не могли найти. Думали, что это молоток, в чем уверял и младший брат, Павел, который всем говорил, что ему убийца отдал молоток, который он забросил неизвестно куда.
На самом деле это был не молоток, а употребляемый для сцепки вагонов род шворня с круглым увесистым шаром на одном конце.
По принуждению или по каким-либо другим причинам свидетелем убийства был самый младший брат убийцы, Павел, которому, впрочем, Николай заявил, что он его не тронет. Но увидавши, как Николай расправляется со своими жертвами, Павел забился под диван и вылез оттуда только тогда, когда вошли в комнату полицейские и связали убийцу.
Что заставило Николая совершить это страшное убийство, какие мотивы руководили им — может вскрыть только следствие.
Теперь заключенный при 1-й полицейской части, он совершенно безучастно относится ко всему. На вопросы отвечает неохотно. Когда его спросили: «За что же он убил отца, мать и братьев?», он отвечал: «Не помню, не знаю»,
Когда же судебный следователь предложил ему подписать протокол об аресте его, он, прежде чем подписать, потребовал прочтения его.
Старик Щука — дворянин, богатый сравнительно помещик и домовладелец, сам наживший свое состояние. Как говорят, он был скуп и жесток.
О виновнике ужасной катастрофы, 18-летнем Николае, говорят, что он был исключен из 2-го класса гимназии, служил недолгое время приказчиком в магазине Ахвердова, затем стал просить года два назад отца открыть ему лавку. И отец, уступая его настойчивым просьбам, устроил внизу купленного им дома лавку, снабдив ее в изобилии бакалейным товаром. Но возвратившись однажды из хутора в город, нашел в ней товар опустошенным, но ни денег, ни отчета от него не получил и тут же сдал лавку арендатору.
Вызванное этим обстоятельством неудовольствие усилилось еще лишением в завещании наследства всех детей от первого брака.
Все это подготовило почву для ужасной расправы.
К делу Н. Щуки
Собираем некоторые подробности того ужасного преступления.
Отношения, царившие в этой семье, рисуются в восклицании кухарки, доктора Маневича, занимавшего верхний этаж дома Щуки, ответившей на вопрос доктора в злополучную ночь:
— Где это кричат?
— Не знаю, кажется, внизу. Это, вероятно, Щука бьет свою жену.
Маневич после этого вышел в коридор, посмотрел вниз и увидел кухарку Щуки, сквозь рыдания рассказывающей полиции подробности ужасного преступления.
Павел, 13-ти лет, рассказывает:
— Когда меня разбудил Михаил, а сам стал прятаться, я услышал странные звуки: доносились глухие удары. Создавалось впечатление, будто кто-то замазкой бьет о стол...»
Рассказывают, что перед убийством Николай с товарищем сидел в пивной. После того как ими было выпито несколько бутылок пива (уже ночью), товарищ предложил Николаю пойти на танцевальный вечер.
— У нас будет свой «танцевальный» вечер, — загадочно произнес тот, прощаясь с приятелем.
Спавший в одной комнате с убийцей старший гимназист был в ту ночь в театре, где шла «Кара Божья». Оттуда он уехал к старшему брату, жившему отдельно, где и ночевал.