Главврач роддома при первой клинической больнице Елена Григорьевна Делиникайтис убеждена, что детей оставляют не из-за экономического неблагополучия в семье. Чаще всего это неблагополучные души. Этот роддом из разряда тех, что медики на своем профессиональном жаргоне называют «чистым»: случайные, с улицы, роженицы сюда практически не попадают. Приезжают рожать лишь те женщины, чья беременность желанна, которые наблюдались у врачей. Довольно долго роддом был закрыт на ремонт, но с 16 июля здесь приняли уже десятки родов, и лишь один из появившихся на свет маленьких саратовцев оказался отказным, да и то по медицинским показаниям: новорожденный был дауном и скончался через несколько дней после того, как мама написала на него отказную.
Но за многолетнюю практику Делиникайтис были, конечно, случаи, когда роженицы отказывались и от здоровых детей. Некоторых из этих мам не останавливали даже разъяснения врачей относительно юридических законов: мамаши никогда и ничего больше не узнают о своем ребенке и уж тем более не смогут претендовать на свои родительские права, когда малыша усыновят другие люди. Но отказными дети становятся не только при рождении.
Шестьдесят один ребенок воспитывается в этом детском доме, и лишь пятеро из них сироты. У остальных родители имеются, но - либо горькие пьяницы, либо наркоманы (последнее время родителей, сидящих на игле, становится все больше), либо заключенные, отбывающие наказание в исправительно-трудовых учреждениях. Некоторые мамы-преступницы пишут своим ребятишкам из мест заключения такие душещипательные письма, что не то что ребенок - взрослый человек прослезится. «Малыш, нас разлучила злодейка-судьба, еще годик, и я приеду к тебе с кучей гостинцев на белом пароходике. Целую и обнимаю. Твоя мама». Ну, чем не роман? А между тем воспитатель Людмила Пугачева, работающая с детьми вот уже 15 лет, не помнит, чтобы из тюрьмы за своим дитем вернулась хотя бы одна мамаша.
Правда, бывают исключения. Людмиле Пугачевой запал в сердце один случай, когда решительно завязала с выпивкой алкоголичка. Лишенная родительских прав, совершенно и физически, и морально опустившаяся женщина, она сумела противостоять своей губительной тяге к вину. Иногда по нескольку раз на день она прибегала в детдом, разговаривала с педагогами, плакала, божилась, уверяла, что все осознала. Дальнейшие события подтвердили: женщина эта действительно оказалась хорошей матерью.
Детдомовских сотрудников чрезвычайно трудно удивить чем-то аморальным: здесь видали и девочек, изнасилованных собственными отцами и отчимами (нередко с молчаливого попустительства матерей), и мальчишек, завтракающих и обедающих на мусорках (у соцпедагогов уже и термин соответствующий появился - дети помойки).
В детдоме пытаются отогреть маленькие души. Здесь созданы хорошие условия: есть бассейн, баня-сауна, собственный крольчатник, отличное пятиразовое питание... Но каждому человеку (а маленькому в особенности) нужен не большой казенный дом, а семейный дом. Поэтому всякий раз, когда в детдом заглядывают незнакомые взрослые, все здешние питомцы ожидают чуда: «А вдруг на этот раз усыновят именно меня?».
Начиная с 1993 года двадцать детей из детского дома № 2 усыновили иностранцы (преимущественно американцы) и 29 человек приняли в свои семьи наши, саратовцы.
Вместе с Людмилой Пугачевой просматриваю альбомы с фотографиями теперешних «иностранцев». Большинство детей, уехавших за океан, - инвалиды. Но, глядя на этих улыбающихся, очевидно счастливых, красиво одетых мальчишек и девчонок, не верится, что вот эта девчушка Даша была здесь, в России, почти полумертвой (одна почка практически не работала, другая иссохла). Ее брат Алешка в свои без малого четыре года весил лишь 8 кг - тонкие косточки, невесомое тельце. И Даша, и Алешка - дети из пьяной семьи -затравленные, забитые, с явной задержкой психического развития. Лечение, забота и любовь приемных родителей сделали свое дело: реабилитировалась даже Дашкина безнадежная почка. В детский дом она поступила с трубкой, выведенной из ее организма и прикрепленной к бутылочке для справления малой нужды. Такое бывает у древних стариков, а тут - дитя. Ныне Дашка справляется со своими «мокрыми делишками» и без этого злополучного приспособления.
Катю и ее брата привезли в саратовский детдом из коррекционного интерната в Салтыковке, что в Саратовской области. Интернат этот, переполненный детьми с самыми различными патологиями (у кого ДЦП, у кого волчья пасть, у кого заячья губа, тик, олигофрения, сильнейшее заикание), потряс воспитателей - настолько безнадежны казались эти дети. Катя и ее младший братишка - тоже из пьяной семьи, где было 11 детей. Сейчас оба ребенка живут в штате Северная Каролина, в семье доброго и славного американца, шведа по национальности, содержащего частную музыкальную школу. И Катя, и ее братишка уже замечательно говорят по-английски. Русский язык не забыт, а вот стрессы, обиды, голод и слезы раненого детства уже изгладились из памяти. Иностранцы с радостью берут любых детей: больных, увечных, некрасивых, с тяжкой наследственностью. Они хотят подарить ребенку семью, и им неважно, какой это ребенок. Россияне чаще всего далеки от подобного альтруизма, хотя немало семей имеют неплохой достаток. Решившись на усыновление, многие из наших потенциальных родителей рассматривают детей едва ли не как лошадей на базаре. Требования к будущему усыновленному чаду предъявляются совершенно нереальные: чтобы тот был одновременно умен, красив, обаятелен и при этом еще внешне похож либо на приемного отца, либо на мать. Согласитесь, что собственные, воспитанные в ласке и любви, дети отнюдь не всегда отличаются таким набором качеств, а тут - откуда бы чему взяться, ведь это дети улиц, которых родители заставляли либо воровать, либо побираться?!
Самое страшное, убеждены в детском доме, это даже не сиротство их подопечных. Страшнее, когда дети, от которых единожды уже отказались родители, вновь переживают подобное. В середине девяностых годов детский дом потрясла жуткая история. Удочеренная 26-летней «студенткой филфака» 13-летняя девочка стала жертвой своей молодой мамаши, по возрасту, впрочем, больше подходившей ей в сестры. Приемная мать избивала Ленку, привязывала ее ремнями в ванной и запирала там. История получила огласку, был суд, садистке дали срок... Девочка возвратилась в свой детский дом. И никогда больше не выходила ко взрослым, когда те приходили присматривать для себя детей...
Теперь в детском доме пристальнее смотрят на будущих родителей. За иностранцами, взявшими наших детей, тщательно следят органы опеки, постоянно присылаются отчеты, фотографии, организуются встречи. Иностранцы не скрывают от детей факта усыновления и предоставляют им два гражданства: свое и российское. Наши же зачастую меняют приемышам и имена, и дату рождения, особенно когда берут совсем маленьких. Поэтому проследить за судьбой бывшего отказного ребенка практически невозможно - остается надеяться, что дитя попало к добрым людям.
И такое, к счастью, бывает. Люди, усыновившие здесь детей, лет через пять-шесть приходили благодарить педагогов и наставников: дети оказывались добры и восприимчивы на любовь. И - вот чудо! - у многих бездетных пар после усыновления рождались еще и свои, кровные дети. Небо словно воздавало им за доброту к сиротам и отметало диагноз «бесплодие».
Да, детский дом № 2 - благополучный, благоустроенный. Но все же казенный дом. Этим летом несколько его питомцев провели две недели на курорте в Болгарии. Вроде бы царский подарок даже для домашних детей. Но - вглядитесь в их лица. Они словно пытаются радоваться, учатся радоваться, но пока еще не очень преуспели в этом...
Светлана МИКУЛИНА