"Секрета" не получилось: во-первых, англоязычная версия вышла раньше и все, кто владеет анлийским, книгу "Гарри Поттер и дары смерти" прочитали.
Во-вторых, уже через несколько недель после выхода английской версии на сайте группы переводчиков-любителей появилась русская версия.
О трудностях перевода в частности и о книге вообще в интервью радио "Культура" рассказал наш земляк, Сергей Ильин.
Наша справка: Сергей Борисович ИЛЬИН - родился 18 декабря 1948 года в Саратове. Работал программистом в закрытом НИИ. Перевел 7 романов, т.е. всю англоязычную прозу, Владимира Набокова. По оценке сына писателя Дмитрия Набокова, «Ильин оказался самым талантливым из сегодняшних русских переводчиков с английского на русский». Переводит также произведения англоязычных писателей (Т.Уайлдер, Д.П.Донливи, Дж.Хеллер и др.). Печатается в ж-лах «ИЛ», «Знамя». Лауреат премий фонда «Знамя» (1999), «Иллюминатор» (1999). Совместно с Майей Лахути перевел шестую и седьмую книги о Гарри Поттере.
Сергей ИЛЬИН: Это очень своевременная книга. Читателей в мире становится все меньше и меньше. Нынешнее поколение вырастает на телевидении, компьютерных играх, и книжка - это уже пятая или десятая инстанция. Я думаю, что Роулинг сделала великое дело: она, детей изначально, а потом и взрослых, вернула к книжке, вернула к чтению. И полагаю, что люди, которые читают Роулинг, будут читать и дальше, потому что она создала привычку к чтению.
Я думаю, что представление о том, что зло существует и с ним можно бороться и не всегда побеждать, - это элемент взросления. Человек устроен так, что когда он вырастает, у него в душе отфильтровывается либо одно, либо другое, и определяет его дальнейшую жизнь и поступки.
Это вполне пристойная литература. Качеством ниже, конечно, чем Шекспир или Набоков, но это очень хорошо написанная, хорошо продуманная, хорошо придуманная литература.
Когда переводишь много одного автора, конечно, начинаешь ощущать с ним некоторое родство. Может быть он тебя как-то меняет, воспитывает. Но это происходит далеко не с каждым автором. Я не могу сказать, что Роулинг меня как-то изменила, чему-то научила, в отличие, скажем, от Толкиена, которого я когда-то прочитал по-английски и даже придумал для себя такое определение, как формообразующая книга.
В одном из недавних интервью газете "Комсомольская правда" Ильин отметил, что переводить книги, подобные произведениям Джоан Роулинг - трудно: "у Роулинг почти все имена несут смысловую нагрузку. Vol de Mort, например, буквально переводится с французского «полет смерти». И в русском нужно сооружать что-то, похожее по смыслу. Но это удается не всегда". Именно эти трудности перевода породили появление странных и иногда далеких от замысла автора значений. Так, первые переводчики, например, переименовали Вольдеморта в Волан-де-Морта (чувствуется ассоциация с Булгаковским Воландом), сову Хедвига - в Буклю, русифицировали прочие имена.